AT last the sleepy atmosphere was stirred--and vigorously: the murder trial came on in the court. It became the absorbing topic of village talk immediately. Tom could not get away from it. Every reference to the murder sent a shudder to his heart, for his troubled conscience and fears almost persuaded him that these remarks were put forth in his hearing as "feelers"; he did not see how he could be suspected of knowing anything about the murder, but still he could not be comfortable in the midst of this gossip. It kept him in a cold shiver all the time. He took Huck to a lonely place to have a talk with him. It would be some relief to unseal his tongue for a little while; to divide his burden of distress with another sufferer. Moreover, he wanted to assure himself that Huck had remained discreet.
Наконец сонная атмосфера всколыхнулась — и очень сильно: назначен был день суда над убийцей. В городке только об атом и говорили. Том не знал, куда деваться от разговоров. При каждом намеке на убийство сердце у него так и вздрагивало. Нечистая совесть внушала ему, что такие разговоры ведутся при нем неспроста, что ему расставляют сети. Правда, он не давал себе ясного отчета, как могут заподозрить его в том, что он знает хоть что-нибудь об этом убийстве, но все же городские кривотолки не могли не тревожить его. Его то и дело бросало в озноб. Он увел Гека в укромное место, чтобы поговорить по душам. Нужно же хоть на короткое время дать волю языку и разделить с товарищем по несчастью свое тяжелое бремя! К тому же он хотел убедиться, что Гек не проговорился.
"Huck, have you ever told anybody about--that?"
— Гек, ты кому-нибудь говорил насчет этого?
"'Bout what?"
— Насчет чего?
"You know what."
— Сам знаешь…
"Oh--'course I haven't."
— Понятно, нет.
"Never a word?"
— Ни слова?
"Never a solitary word, so help me. What makes you ask?"
— Ни единого словечка, провались я на этом месте! А почему ты спрашиваешь?
"Well, I was afeard."
— Да так, я боялся.
"Why, Tom Sawyer, we wouldn't be alive two days if that got found out. You know that."
— Ну, Том Сойер, нам и двух дней не прожить бы, если бы мы проболтались. Ты ведь сам знаешь.
Tom felt more comfortable. After a pause:
Тому стало немного легче. Помолчав, он спросил:
"Huck, they couldn't anybody get you to tell, could they?"
— Гек, тебя никто не может заставить проговориться?
"Get me to tell? Why, if I wanted that halfbreed devil to drownd me they could get me to tell. They ain't no different way."
— Меня? Ну уж нет! Разве только мне захочется, чтобы этот дьявол метис утопил меня в реке, — тогда, пожалуй…
"Well, that's all right, then. I reckon we're safe as long as we keep mum. But let's swear again, anyway. It's more surer."
— Значит, все в порядке. Я так думаю, что, пока мы держим язык на привязи, никто нас не тронет. А все-таки давай поклянемся опять. Так будет вернее!
"I'm agreed."
— Ладно.
So they swore again with dread solemnities.
И они опять дали друг другу торжественную и страшную клятву.
"What is the talk around, Huck? I've heard a power of it."
— А что говорят, Гек? Я столько наслушался разных историй.
"Talk? Well, it's just Muff Potter, Muff Potter, Muff Potter all the time. It keeps me in a sweat, constant, so's I want to hide som'ers."
— Что говорят? Да все одно: Мефф Поттер, Мефф Поттер, Мефф Поттер. Меня даже в пот кидает — прямо ушел бы и спрятался.
"That's just the same way they go on round me. I reckon he's a goner. Don't you feel sorry for him, sometimes?"
— Вот-вот! И со мной то же самое. А ведь его дело пропащее! Ему крышка. Тебе его не бывает жалко… иногда?
"Most always--most always. He ain't no account; but then he hain't ever done anything to hurt anybody. Just fishes a little, to get money to get drunk on--and loafs around considerable; but lord, we all do that--leastways most of us--preachers and such like. But he's kind of good--he give me half a fish, once, when there warn't enough for two; and lots of times he's kind of stood by me when I was out of luck."
— Очень часто… да, очень часто. Правда, он человек непутевый, но ведь и зла никому не делал. Никому никогда. Наловит немного рыбки — было бы на что выпить, а потом слоняется без дела… Так ведь, господи, все мы такие! Ну, не все, а многие: папаша, например, и тому подобные. А все-таки он вроде добрый: дает мне раз половину своей рыбы, а ее только и хватило бы, что на него одного. А сколько раз он заступался за меня, выручал из беды!
"Well, he's mended kites for me, Huck, and knitted hooks on to my line. I wish we could get him out of there."
— Мне он чинил бумажных змеев и привязывал крючки к моим удочкам. Очень было бы здорово, если б мы помогли ему убежать из тюрьмы!
"My! we couldn't get him out, Tom. And besides, 'twouldn't do any good; they'd ketch him again."
— Ишь куда хватил! Как же мы ему поможем? Да и какой ему от этого прок? Убежит, а его поймают.
"Yes--so they would. But I hate to hear 'em abuse him so like the dickens when he never done--that."
— Д-да, это так… Это верно. Но мне прямо слышать противно, что его ругают, как черта, а он совсем ни в чем не виноват.
"I do too, Tom. Lord, I hear 'em say he's the bloodiest looking villain in this country, and they wonder he wasn't ever hung before."
— И мне тоже, Том. Понимаешь, я слыхал… говорят, что он самый кровожадный злодей во всем штате, и дивятся, как это его до сих пор не повесили!
"Yes, they talk like that, all the time. I've heard 'em say that if he was to get free they'd lynch him."
— Да-да, я своими ушами слышал, что если он будет отпущен на волю, его повесят по закону Линча[39].
"And they'd do it, too."
— Так и сделают: повесят.
The boys had a long talk, but it brought them little comfort. As the twilight drew on, they found themselves hanging about the neighborhood of the little isolated jail, perhaps with an undefined hope that something would happen that might clear away their difficulties. But nothing happened; there seemed to be no angels or fairies interested in this luckless captive.
Мальчики еще долго толковали о Поттере, но от этого им не сделалось легче. Когда стемнело, они стали околачиваться возле маленькой уединенной тюрьмы, питая смутную надежду, что какой-нибудь неожиданный случай сразу выведет их из всех затруднений. Но ничего такого не случилось: по-видимому, ни ангелы, ни добрые феи не заинтересовались злосчастным узником.
The boys did as they had often done before--went to the cell grating and gave Potter some tobacco and matches. He was on the ground floor and there were no guards.
Одно они могли сделать, и делали уже несколько раз: просунули Поттеру сквозь решетку немного табаку и несколько спичек. Его поместили в нижнем этаже, а сторожей не было.
His gratitude for their gifts had always smote their consciences before--it cut deeper than ever, this time. They felt cowardly and treacherous to the last degree when Potter said:
Его благодарность за такие дары и прежде смущала их совесть. А в этот раз она кольнула их еще больнее. Они почувствовали себя последними трусами и предателями, когда Поттер сказал им:
"You've been mighty good to me, boys--better'n anybody else in this town. And I don't forget it, I don't. Often I says to myself, says I, 'I used to mend all the boys' kites and things, and show 'em where the good fishin' places was, and befriend 'em what I could, and now they've all forgot old Muff when he's in trouble; but Tom don't, and Huck don't--they don't forget him, says I, 'and I don't forget them.' Well, boys, I done an awful thing--drunk and crazy at the time--that's the only way I account for it--and now I got to swing for it, and it's right. Right, and best, too, I reckon--hope so, anyway. Well, we won't talk about that. I don't want to make you feel bad; you've befriended me. But what I want to say, is, don't you ever get drunk--then you won't ever get here. Stand a litter furder west--so--that's it; it's a prime comfort to see faces that's friendly when a body's in such a muck of trouble, and there don't none come here but yourn. Good friendly faces--good friendly faces. Git up on one another's backs and let me touch 'em. That's it. Shake hands--yourn'll come through the bars, but mine's too big. Little hands, and weak--but they've helped Muff Potter a power, and they'd help him more if they could."
— Спасибо вам за вашу доброту, ребятки! Никто во всем городе не жалеет меня, только вы одни. И я этого не забуду, нет-нет! Я часто говорю себе: ведь я всем малышам чинил бумажных змеев и всякую штуку и показывал, где лучше ловится рыба, со всеми был вроде как товарищ, но все отвернулись от старого Меффа — теперь, когда Мефф в беде… А Том не отвернулся, и Гек не отвернулся… нет, они не забыли его… и он не забудет их… Да, ребятки, я сделал страшное дело: пьян я был, не в своем уме… в этом-то вся причина… А теперь меня, того гляди, повесят… И правильно… правильно… Это лучше всего. Честное слово, лучше! Ну, да что толковать об этом! Не стоит нагонять на вас тоску, на моих лучших друзей. Я только вот что хочу вам сказать: если не хотите попасть за решетку, не пейте этого проклятого вина… Станьте немного в сторонке, к западу… Вот так. Человеку в такой беде первое утешение видеть лица друзей, а ко мне сюда никто не ходит, только вы. Добрые лица друзей… добрые лица друзей… Влезьте один другому на спину, чтобы я мог до вас дотянуться… Вот так. Ну, теперь пожмите-ка мне руку, — ваши-то руки пролезут в решетку, а моя чересчур велика. Маленькие ручонки и слабые, а все-таки они здорово помогли Меффу Поттеру, и помогли бы еще больше, если бы только могли!
Tom went home miserable, and his dreams that night were full of horrors. The next day and the day after, he hung about the courtroom, drawn by an almost irresistible impulse to go in, but forcing himself to stay out. Huck was having the same experience. They studiously avoided each other. Each wandered away, from time to time, but the same dismal fascination always brought them back presently. Tom kept his ears open when idlers sauntered out of the courtroom, but invariably heard distressing news--the toils were closing more and more relentlessly around poor Potter. At the end of the second day the village talk was to the effect that Injun Joe's evidence stood firm and unshaken, and that there was not the slightest question as to what the jury's verdict would be.
Том ушел домой совсем несчастный, и сны, которые он видел в ту ночь, были полны всяких ужасов. На другой день я на третий день он с утра до вечера вертелся у здания суда. Какая-то неодолимая сила влекла его внутрь, но он принуждал себя остаться на улице. То же самое испытывал и Гек. Они старательно избегали друг друга. Время от времени и тот и другой уходили куда-нибудь подальше, но те же зловещие чары снова тянули их к прежнему месту. Когда из зала суда на улицу выходил какой-нибудь зевака, Том с жадностью ловил каждое слово, но вести были печальные: бедный Поттер все больше запутывался в беспощадных сетях правосудия. Под конец второго дня городские толки свелись к одному: что все показания Индейца Джо подтвердились, и что, не может быть ни малейших сомнений, какой приговор будет вынесен Поттеру.
Tom was out late, that night, and came to bed through the window. He was in a tremendous state of excitement. It was hours before he got to sleep. All the village flocked to the courthouse the next morning, for this was to be the great day. Both sexes were about equally represented in the packed audience. After a long wait the jury filed in and took their places; shortly afterward, Potter, pale and haggard, timid and hopeless, was brought in, with chains upon him, and seated where all the curious eyes could stare at him; no less conspicuous was Injun Joe, stolid as ever. There was another pause, and then the judge arrived and the sheriff proclaimed the opening of the court. The usual whisperings among the lawyers and gathering together of papers followed. These details and accompanying delays worked up an atmosphere of preparation that was as impressive as it was fascinating.
Том вернулся домой поздно вечером — и к постели добрался через окошко. Он был сильно взволнован и долго не мог заснуть. На другой день весь город толпился с утра у судебного здания, так как это был решающий день. Народу набилась полная зала — и мужчин и женщин. Наконец долгожданные присяжные вошли гуськом и заняли свои места. Через несколько минут ввели Поттера, бледного, запуганного, жалкого; вся его фигура выражала отчаяние. Он был закован в цепи; его усадили так, чтобы все любопытные могли глазеть на него. На таком же видном месте сидел Индеец Джо, невозмутимый, как всегда. Снова наступило молчание, затем вышел судья, и шериф объявил заседание открытым. Как всегда, члены суда стали шушукаться между собой и собирать какие-то бумаги. Эта мелочная возня и всякие другие проволочки создавали торжественную атмосферу тревожного, напряженного ожидания.
Now a witness was called who testified that he found Muff Potter washing in the brook, at an early hour of the morning that the murder was discovered, and that he immediately sneaked away. After some further questioning, counsel for the prosecution said:
Вызвали свидетеля, видевшего, как Мефф Поттер умывался у ручья рано утром в тот день, когда было обнаружено убийство. Свидетель показал, что, завидев его, Мефф Поттер тотчас же пустился бежать. Предложив еще несколько вопросов, прокурор сказал защитнику:
"Take the witness."
— Теперь ваша очередь: допросите свидетеля.
The prisoner raised his eyes for a moment, but dropped them again when his own counsel said:
Подсудимый поднял глаза, но опустил их опять, когда услышал, что защитник ответил:
"I have no questions to ask him."
— У меня вопросов к свидетелю нет.
The next witness proved the finding of the knife near the corpse. Counsel for the prosecution said:
Следующий свидетель показал, что он нашел нож возле трупа убитого. Опять прокурор оказал, обращаясь к защитнику:
"Take the witness."
— Вы можете допросить свидетеля.
"I have no questions to ask him," Potter's lawyer replied.
И защитник опять ответил:
— У меня вопросов к свидетелю нет.
A third witness swore he had often seen the knife in Potter's possession.
Третий свидетель показал под присягой, что часто видел этот нож в руках у Поттера.
"Take the witness."
И опять прокурор обратился к защитнику:
— Вы можете допросить свидетеля.
Counsel for Potter declined to question him. The faces of the audience began to betray annoyance. Did this attorney mean to throw away his client's life without an effort?
Защитник Поттера отказался допрашивать и этого свидетеля. На лицах у присутствующих появилось выражение досады. Что за странный защитник! Неужели он не сделает ни малейшего усилия, чтобы спасти своего клиента от петли?
Several witnesses deposed concerning Potter's guilty behavior when brought to the scene of the murder. They were allowed to leave the stand without being cross-questioned.
Несколько свидетелей показали, что Поттер, приведенный на место убийства, был очень смущен. Сразу было видно по его поведению, что он-то и есть преступник. И этих свидетелей адвокат отпустил, не подвергая их перекрестному допросу.
Every detail of the damaging circumstances that occurred in the graveyard upon that morning which all present remembered so well was brought out by credible witnesses, but none of them were cross-examined by Potter's lawyer. The perplexity and dissatisfaction of the house expressed itself in murmurs and provoked a reproof from the bench. Counsel for the prosecution now said:
Каждая мельчайшая подробность прискорбных событий, происходивших в то памятное утро на кладбище, была досконально изложена свидетелями, но защитник Меффа Поттера даже не попытался допрашивать ни одного из них. Публика была возмущена и так громко роптала, что судья сделал ей строгое внушение. После этого встал прокурор и сказал:
"By the oaths of citizens whose simple word is above suspicion, we have fastened this awful crime, beyond all possibility of question, upon the unhappy prisoner at the bar. We rest our case here."
— Вполне надежные свидетели установили под присягой тот факт, что это страшное преступление совершил не кто иной, как несчастный, сидевший ныне на скамье подсудимых. Больше мне нечего прибавить: обвинение вполне доказано.
A groan escaped from poor Potter, and he put his face in his hands and rocked his body softly to and fro, while a painful silence reigned in the courtroom. Many men were moved, and many women's compassion testified itself in tears. Counsel for the defence rose and said:
Бедный Поттер застонал и закрыл лицо руками, тихонько раскачиваясь взад и вперед. В зале суда воцарилось тягостное молчание. Даже мужчины были взволнованы, а женщины рыдали. Тогда поднялся защитник и сказал, обращаясь к судье:
"Your honor, in our remarks at the opening of this trial, we foreshadowed our purpose to prove that our client did this fearful deed while under the influence of a blind and irresponsible delirium produced by drink. We have changed our mind. We shall not offer that plea." [Then to the clerk:] "Call Thomas Sawyer!"
— Достопочтенный сэр! В начале судебного заседания я заявил о моем намерении доказать, что мой клиент совершил это страшное убийство в бессознательном состоянии, в беспамятстве, под влиянием спиртных напитков. Но я изменил свое намерение и не буду ходатайствовать о снисхождении присяжных… — И он обратился к приставу: — Вызовите Томаса Сойера!
A puzzled amazement awoke in every face in the house, not even excepting Potter's. Every eye fastened itself with wondering interest upon Tom as he rose and took his place upon the stand. The boy looked wild enough, for he was badly scared. The oath was administered.
На лицах у всех, не исключая самого Поттера, выразилось изумление. Все глаза с любопытством уставились на Тома, который подошел к судейскому столу. У мальчика был растерянный вид, потому что он ужасно испугался. Его привели к присяге.
"Thomas Sawyer, where were you on the seventeenth of June, about the hour of midnight?"
— Томас Сойер, где вы были семнадцатого июня, около полуночи?
Tom glanced at Injun Joe's iron face and his tongue failed him. The audience listened breathless, but the words refused to come. After a few moments, however, the boy got a little of his strength back, and managed to put enough of it into his voice to make part of the house hear:
Том глянул на железное лицо Индейца Джо, и его язык прилип к гортани. Слушатели затаили дыхание, но голос не повиновался Тому. Однако через несколько мгновений мальчик чуть-чуть овладел собой, так что некоторые сидевшие в зале расслышали его тихий ответ:
"In the graveyard!"
— На кладбище.
"A little bit louder, please. Don't be afraid. You were--"
— Пожалуйста, громче. Не бойтесь. Итак, вы были…
"In the graveyard."
— На кладбище.
A contemptuous smile flitted across Injun Joe's face.
Презрительная улыбка мелькнула на лице Индейца Джо.
"Were you anywhere near Horse Williams' grave?"
— Не находились ли вы где-нибудь поблизости от могилы Горса?
"Yes, sir."
— Да, сэр.
"Speak up--just a trifle louder. How near were you?"
— Пожалуйста, чуточку громче. Как близко вы были от могилы?
"Near as I am to you."
— Так же близко, как теперь от вас.
"Were you hidden, or not?"
— Вы спрятались или стояли на виду?
"I was hid."
— Спрятался.
"Where?"
— Где?
"Behind the elms that's on the edge of the grave."
— За вязами, рядом с могилой.
Injun Joe gave a barely perceptible start.
Индеец Джо чуть заметно вздрогнул.
"Any one with you?"
— С вами был еще кто-нибудь?
"Yes, sir. I went there with--"
— Да, сэр, я пошел туда с…
"Wait--wait a moment. Never mind mentioning your companion's name. We will produce him at the proper time. Did you carry anything there with you."
— Остановитесь, погодите. Нет надобности называть сейчас вашего спутника. В свое время мы допросим и его… Вы что-нибудь принесли с собой на кладбище?
Tom hesitated and looked confused.
Том колебался. Он был, видимо, сконфужен.
"Speak out, my boy--don't be diffident. The truth is always respectable. What did you take there?"
— Говорите, не бойтесь, мой друг, — истина всегда достопочтенна. Что же вы принесли туда?
"Only a--a--dead cat."
— Только… дохлую кошку.
There was a ripple of mirth, which the court checked.
По зале пронеслась струя веселья. Судья позвонил в колокольчик.
"We will produce the skeleton of that cat. Now, my boy, tell us everything that occurred--tell it in your own way--don't skip anything, and don't be afraid."
— Мы представим суду скелет этой кошки. А теперь, мой друг, расскажите нам все, что вы видели, расскажите, как умеете, все без утайки и не бойтесь ничего.
Tom began--hesitatingly at first, but as he warmed to his subject his words flowed more and more easily; in a little while every sound ceased but his own voice; every eye fixed itself upon him; with parted lips and bated breath the audience hung upon his words, taking no note of time, rapt in the ghastly fascinations of the tale. The strain upon pent emotion reached its climax when the boy said:
Том начал — сперва нерешительно, потом понемногу увлекся; речь его полилась живее; скоро в зале суда раздавался один только его голос, остальные звуки затихли, слушатели с разинутыми ртами, затаив дыхание, ловили каждое его слово, не замечая времени, — так они были увлечены и потрясены его жутким рассказом. Общее волнение достигло предела, когда Том дошел до сцены убийства:
"--and as the doctor fetched the board around and Muff Potter fell, Injun Joe jumped with the knife and--"
— А когда доктор хватил Меффа Поттера доской по голове и тот упал, Индеец Джо кинулся на него с ножом и…
Crash! Quick as lightning the halfbreed sprang for a window, tore his way through all opposers, and was gone!
Трах! Быстрее молнии метис вскочил на окно, оттолкнул пытавшихся удержать его и был таков!