这就是汤姆最大的秘密计划——和他的海盗帮兄弟们一同回家，出席自己的葬礼。星期六黄昏的时候，他们坐在一块大木头上，顺流而漂，漂到密苏里河的另一边，在离小镇下游五六英里的地方上了岸。他们在镇外的树林子里睡了一觉，醒来时，天已快亮。然后他们悄悄地穿过僻静的胡同和小巷，溜进教堂的长廊。那儿堆满了乱七八糟的破凳子。他们又接着睡，一觉睡到了大天亮。
В этом и заключалась великая тайна Тома: он задумал вернуться домой вместе со своими пиратами и присутствовать на собственных похоронах. В субботу вечером добрались они верхом на бревне до миссурийского берега, выбрались на сушу в пяти-шести милях ниже своего городка, переночевали в соседнем лесу, чуть свет пробрались задворками к церкви и окончательно выспались на церковных хорах, среди хаоса поломанных скамеек…
星期一早晨吃早饭的时候，波莉姨妈和玛丽对汤姆非常亲近。他要什么都满足他，大家的话也比平常多得多。谈话中，波莉姨妈说：
В понедельник утром, за завтраком, и тетя Полли, и Мери были чрезвычайно добры к Тому и с любовью выполняли все его желания. Разговоров за столом было много — гораздо больше, чем всегда. И тетя Полли, между прочим, сказала:
“喂，汤姆，要我说你这个玩笑开得很好，你们几个为了开开心却让我们大家受了几乎一个星期的罪。你不该那么狠心，让我也跟着吃苦头。你既然能够坐在大木头上来参加自己的葬礼，那你为什么就不能给我点暗示，说明你是出走而不是死了呢？”
— Видишь ли, Том, может быть, это я забавно — заставить всех мучиться чуть не целую неделю, лишь бы только вам, мальчишкам, было весело, но мне очень грустно, что у тебя такое недоброе сердце и что ты способен причинить мне такие страдания. Если ты мог переплыть реку на бревне, чтобы присутствовать на своих собственных похоронах, ты мог заглянуть и домой, чтобы подать мне какой-нибудь знак, что ты не умер, а просто сбежал.
“是呀，汤姆，姨妈说得对，”玛丽接上说，“我想你要是想到这一点，你一定会那样做的。”
— Да, это ты мог бы сделать, Том, — сказала Мери, — и, я уверена, ты так и поступил бы, если бы это пришло тебе в голову.
“你会不会，汤姆？”波莉姨妈问，脸上一副渴望的神情。
— Правда, Том? — спросила тетя Полли, и по ее лицу было видно, что ей очень хотелось, чтобы это было именно так. — Ну скажи, прислал бы ты нам весточку, если бы это пришло тебе в голову?
“你说呀，要是你想到了，你会不会那样做呢？”
— Н… не знаю… Ведь это испортило бы всю нашу игру.
“我——呃，我说不准，要是那样的话，会坏事的。”“汤姆，我原来以为你很把我放在心上。”波莉姨妈说，她那悲伤的语调使汤姆深感不安。“你以前要是还想到这一点，就算没办到，那也是很不错的了。”
— Ах, Том, а я — то надеялась, что ты хоть настолько любишь меня! — сказала тетя Полли с таким огорчением, что Том поневоле смутился. — Мне бы дорого было, если бы ты хоть подумал об этом, не говорю уже — сделал…
“哦，姨妈，别这么想，那没什么关系，”玛丽向着汤姆对姨妈说，“汤姆就是这样子，毛手毛脚的，做事总是匆匆忙忙，从不考虑什么后果。”
— Ну, тетушка, это еще не беда, — вступилась Мери. — Том ведь такой сумасшедший; он всегда впопыхах, ему некогда думать.
“那就更不应该。要是换了希德，那就不一样了，他会来告诉我的。汤姆，有朝一日当你回想往事的时候，你会后悔的：后悔当初不该这样不把我放在心上。这事对你是无所谓。”
— Тем хуже! А вот Сид подумал бы. Сад пришел бы и сказал, что он жив. Ах, Том, когда-нибудь, оглянувшись назад, ты пожалеешь, что так мало думал обо мне, когда это ничего тебе не стоило… пожалеешь, но будет поздно.
“噢，姨妈，你晓得我真地爱你的。”汤姆说。
— Ну, полно, тетя, ведь вы же знаете, что я вас люблю, — сказал Том.
“你要是不光这么说，而且还能做到，我就会更相信你了。”
— Пожалуй, знала бы, если бы твои слова подтверждались поступками.
“现在我希望当时真地那么想过，”汤姆后悔地说，“不过我在梦里梦见过你呀，这不也够可以的吗，对不对？”
— Я, право, тетя, очень жалею, что не подумал об этом, — сказал Том, и в голосе его прозвучало раскаяние. — Зато я, по крайней мере, видел вас во сне, — это ведь тоже чего-нибудь стоит.
“这算什么——连猫也会梦见我的——不过话说回来了，这总比没梦见过我的好。你梦见我什么了？”
— Положим, это не много, — ведь и кошка иногда видит сны, — но все-таки это лучше, чем ничего. Что же тебе снилось?
“噢，是这样的，星期三夜里，我梦见你坐在那个床边，希德靠木箱坐着，玛丽离他不远。”
— А вот что. В среду вечером я видел во сне, будто вы сидите возле кровати… вон там, а Сид у ящика для дров, а рядом с ним будто бы Мери…
“没错，我们当时是那样坐的。我们常是这样坐法。我很高兴你在梦里也为我们这么操心。”
— Что же, мы так и сидели. Мы всегда так сидим. Я рада, что ты хоть чуточку, хоть во сне вспомнил о нас.
“我还梦见乔·哈帕的妈妈也在这里。”
— Потом мне снилось, что здесь была мама Джо Гарпера.
“嗳呀，她是来过！还有呢？”
— А ведь она и вправду была! Что же тебе снилось еще?
“噢，多着呢，不过现在记不大清楚了。”
— Много чего! Но теперь уже все перепуталось.
“那么，尽量回想一下行不行？”
— Ну, попробуй вспомнить! Неужто не можешь?
“我记得好像风——风吹灭了——吹灭了——”
— Еще мне снилось, что будто бы ветер… да, ветер задул…
“好好想一想，汤姆！风的确吹灭了什么东西，说呀！”
— Припомни, Том! Ветер задул… что же он задул?
汤姆把手指放在脑门上，一副很着急的样子。他想了一会说：
Том крепко прижал пальцы ко лбу и после минуты тревожного ожидания воскликнул:
“我想起来了！风吹灭了蜡烛！”
— Вспомнил! Вспомнил! Ветер задул свечу.
“我的天哪！太对了！接着说，汤姆——再接着说！”
— Господи помилуй! Дальше, Том, дальше!
“我记得好像你说了，嗐，我想那门……”
— Погодите, дайте припомнить… Ах, да! Вы вроде сказали, что вам кажется, будто эта дверь…
“往下说，汤姆！”
— Дальше, Том!
“让我稍微回想一下——别着急。哦，对了，你说你想门是开着的。”
— Погодите, дайте мне подумать минутку, одну минутку! Да, вы сказали, что вам кажется, будто дверь приоткрылась…
“我当时就像现在这样坐在这儿，我确实说过！对吧，玛丽！汤姆往下说！”
— Да ведь я именно так и сказала… Помнишь, Мери? Ну, что же дальше?
“后来……后来……后来发生的事，我有点吃不准。不过我仿佛记得你让希德去……去……。”
— Потом… потом… Ну, я не знаю, но мне кажется, будто вы послали Сида, чтобы он… чтобы он…
“去哪儿？说呀？汤姆，我让他去干什么？他去干什么？”
— Ну? Ну? Куда я послала Сида? Куда? Куда?
“你让他……你……哦，你让他去关上门。”
— Вы послали его, вы… да, вы послали его… закрыть дверь.
“啊，我的天哪！我活了大半辈子都没听说有这样的怪事！现在我明白了梦不全是假的。我这就去跟赛伦尼·哈帕（乔的母亲）讲，让她来解释解释这个。她一贯不相信迷信，这回看她还有什么说的。再接着往下说，汤姆！”
— Боже мой! Никогда не слыхала ничего подобного! Вот и не верь после этого снам! Сейчас же побегу рассказать обо всем Сирини Гарпер. Посмотрим, будет ли она после этого болтать всякий вздор о нелепости суеверий. Рассказывай же, Том, что было дальше!
“哦，现在全想起来了。后来，你说我不坏，不过是淘气罢了。有点浮躁，冒冒失失的。你还说我是个毛头孩子（我想你是这么说的），没一点坏心眼儿。”
— Теперь, тетя, у меня все прояснилось! Потом вы сказали, что я не злой, а только… озорник и сорвиголова и что с меня взыскивать все равно, что… как это вы сказали? — с жеребенка, что ли…
“一字不差！哦，天哪！接着讲，汤姆！”
— Да-да, я именно так и сказала! Ах ты господи! Ну, что же дальше, Том?
“接着你就哭了。”
— Потом вы заплакали.
“我是哭了。我哭了，那已经是常事了。那后来呢？”
— Верно, верно, заплакала! И не в первый раз. А потом?
“后来哈帕夫人也哭了起来。她说乔也是和我一样的孩子，她后悔不该为奶酪的事，用鞭子抽打他。其实是她自己把奶酪倒掉了——”
— Потом и миссис Гарпер заплакала и стала говорить, что Джо тоже хороший… и как ей жалко, что она отхлестала его за сливки, которые сама же и выплеснула…
“汤姆，你真神了！你的梦就是预言！”
— Том, дух божий снизошел на тебя! Это был вещий, пророческий сон! Господи боже мой! Рассказывай дальше!
“后来希德他说——他说……”
— Потом Сид сказал… он сказал…
“我记得我当时好像没说什么。”希德说。
— Я, кажется, ничего не говорил, — сказал Сид.
“不，希德，你说了。”玛丽说。
— Нет, Сид, ты говорил, — сказала Мери.
“你俩住嘴，让汤姆往下说！他说什么了，汤姆？”
— Замолчите, не мешайте Тому! Ну, Том, что же он сказал?
“他说——我觉得他是这样说的：他希望我在另一个世界里，过得更舒服些，不过要是我从前某些方面表现得更好些……”
— Он сказал, что надеется, что та небе мне будет лучше, чем тут, на земле. Но если бы я сам был получше…
“瞧，你们听见了吧！当时他正是这么说的！”
— Вы слышите? Это его подлинные слова.
“还有，你让他闭嘴。”
— И вы велели ему замолчать.
“我的确这样讲了！这事一定有个高手在帮你的忙。一定有个高手在暗地里帮你的忙！”
— Еще бы! Конечно, велела. Нет, здесь, несомненно, был ангел. Где-нибудь здесь был ангел!
“哈帕夫人还把乔放爆竹吓着她的事讲了一遍，你就讲了彼得和止痛药……”
— Потом миссис Гарпер стала говорить про Джо, как он хлопнул пистоном под самым ее носом, а вы ей рассказали про Питера и про “болеутолитель”.
“真是千真万确！”
— Верно! Верно!
“后来你们还谈论了很多事情，讲了到河里打捞我们，讲了星期日举行丧礼，后来你和哈帕夫人抱在一起哭了一场，最后她离开走了。”
— Потом вы долго рассказывали, что из-за нас обыскали всю реку и что отпевать нас будут в воскресенье, а потом вы с миссис Гарпер стали обниматься и плакать, а потом она ушла…
“事情经过确实如此！确实如此，就像我现在坐在这里一样，一点也不差。汤姆，即使亲眼见过的人，说的也不过如此了！那么后来呢？继续说，汤姆！”
— Именно, именно так! Это так же верно, как и то, что я сижу сейчас — на этом месте! Если бы ты сам все видел своими глазами, ты не мог бы рассказать вернее. А потом что было? Ну, Том!
“我记得后来你为我做了祈祷——我能看见，还能听见你所说的每个字。你上床睡觉了，我感到非常难过，于是拿出一块梧桐树皮，在上面写道：‘我们没有死，只是去当海盗了。’还把它放在桌子上的蜡烛旁边；后来你躺在那儿睡着了，看上去没有什么异样。我走过去，弯下腰来，吻了你的嘴唇。”
— Потом вы, кажется, молились за меня, и я видел вас и слышал каждое ваше слово. А потом вы легли спать, и мне стало вас так жалко, что я взял и написал на куске коры: “Мы не умерли, мы только убежали и стали пиратами”, и положил кору возле свечки, а вы в это время спали, и лицо у вас во сне было такое доброе-доброе, что я подошел, нагнулся и поцеловал вас прямо в губы.
“是吗，汤姆，是吗！为了这一点，我会原谅你一切过错的！”于是她一把搂住这个小家伙，这一搂反而使他感到自己就像一个罪恶深重的小混蛋。
— Правда, Том, правда? Ну, за это я тебе все прощаю!
И она так сильно сжала мальчика в объятиях, что он почувствовал себя последним негодяем.
“虽然这只是一个——梦，倒也不错。”希德自言自语，声音小得刚好能听见。
— Все это, конечно, прекрасно… хотя это был всего-навсего сон, — заметил Сид про себя, но достаточно громко.
“闭上嘴，希德！一个人梦有所思，日有所为。汤姆，这是我特意为你留的大苹果，打算要是能找到你，就给你吃——现在去上学吧。你终于回来了，我感谢仁慈的圣父。凡是相信他，听他话的人，上帝一定会对他们大发慈悲。不过天知道我是不配的。不过要是只有配受他爱护的人才能得到他的保佑，由他帮助渡过灾难，那就没有几个人能在临死前，能从容微笑，或是到主那里去安息了。走吧，希德、玛丽，还有汤姆——快走吧——你们耽误了我很长时间。”
— Молчи, Сид! Человек делает во сне то же самое, что он сделал бы наяву… Вот тебе самое большое яблоко, Том! Я берегла его на тот случай, если ты когда-нибудь вернешься домой. И ступай поскорее в школу… Благодарение господу богу, что он сжалился надо мною и возвратил мне тебя, ибо он милосерден и долготерпелив к тем, кто верует в него и блюдет его заповеди, хотя я и недостойна его благодати… Впрочем, — если бы одним лишь достойным он даровал свои милости, мало нашлось бы людей, которые сейчас улыбались бы тут, на земле, и после кончины имели бы право на вечное успокоение в раю. Ну, ступайте же, Сид, Мери, Том, уходите скорее — некогда мне растабарывать с вами!
孩子们动身上学去了，老太太就去我哈帕太太，想以汤姆那个活生生的梦来说服哈帕太太，梦有时也能成真。希德离开家的时候，对汤姆所讲的心中已有了数。不过，他并没有说出来，那就是：“这不可信——那么长的一个梦，居然没有一点差错！”
Дети отправились в школу, а старушка поспешила к миссис Гарпер рассказать ей про вещий сон Тома и сокрушить таким образом ее неверие в чудеса. Сид не счел нужным высказывать то, что он думал, когда уходил из дому. А думал он вот что:
“Тут что-то не так. Разве можно видеть такой длинный и складный сон — без единой ошибки?”
瞧，汤姆现在可神气了，他成了英雄。他一改往日的蹦蹦跳跳，走路时，腰板挺直，俨然一副受人注目的海盗相。是的，他从人群中走过时，既不看他们一眼，也不理睬他们说什么，把他们全不当一回事，小家伙们成群结队跟在他身后，并以此为荣。汤姆也不介意，仿佛自己成了游行队伍中的鼓手或是进城表演的马戏团中的领头那样受人注目。与他同龄的伙伴们表面上装着根本不知道他曾走失过那回事，但心里却忌妒得要命。他们要是也能像这个鬼东西那样，皮肤被晒得黝黑，又如此受人仰目，那死也眠目，但就是拿马戏团来换，汤姆一样也不愿让给他们。
Каким героем теперь сделался Том! Он не шалил и не прыгал, но шествовал важно, с достоинством, как подобает пирату, сознающему, что на него устремлены все взгляды. И действительно, это было так: он старался делать вид, что не замечает ли взглядов толпы, ни ее перешептываний, но и то и другое доставляло ему величайшее наслаждение. Малыши бегали за ним по пятам, гордясь тем, что их видят в одной компании с ним, и что он терпит их возле себя, — словно он барабанщик во главе процессии или слон во главе зверинца, входящего в город. Его сверстники делали вид, будто они и не знают, что он убегал из дому, но в глубине души их терзала зависть. Они отдали бы все на свете за его темный загар и за его блестящую известность. Но Том не расстался бы ни с тем, ни с другим даже в том случае, если бы ему предложили взамен целый цирк.
在学校里从孩子们羡慕的眼神里可以看出汤姆和乔简直被人给捧上了天。不久，这两位“英雄”就开始翘尾巴，别人只好强忍着。于是他俩就向那些如饥似渴的“听众”讲起了他们冒险的经历。可刚一开头，他们就不往下讲，因为他们富于想象力，不时添油加醋，你想故事能有结束的时候吗？到后来，他们拿出烟斗，不急不忙地抽着烟，四处踱着步。这时，他们的神气劲达得了登峰造极的地步。
В школе ученики так носились с ним и с Джо Гарпером и в их взглядах выражалось такое красноречивое восхищение героями, что те невыносимо заважничали. Они начали рассказывать свои похождения жадно внимавшим слушателям, но именно только начали: с такой богатой фантазией, какой обладали они, можно было изобретать без конца все новые и новые подвиги! Когда же они извлекли свои трубки и принялись с самым невозмутимым видом попыхивать ими, они достигли вершины почета.
汤姆横下一条心，没有贝基·撒切尔他也行。只要有荣耀就有一切，他愿为荣耀而活着。既然现在他出了名，或许她会要求重新和好。不过，那是她的事，她会发现他现在根本不在乎了。不久，她来了。汤姆装着没看见她，跑到另一群男女孩子们中间说起话来。他很快发现她脸通红，来回走个不停，四处张望，好像是在追逐同学们，追上一个就笑着大叫一声，乐乐呵呵的。可是他还注意到她总在他的附近抓人，每抓到一个，都好像有意向他这边瞟上一眼。汤姆那不可告人的虚荣心全得到了满足，这下他更觉得自己是个人物了，因此对她越是不动声色，视而不见。她不再嘻戏了，只是犹犹豫豫地走来走去。她叹了一口气，闷闷不乐地看着汤姆，见他只和艾美·劳伦斯一人讲话，不理睬别的人。她立即感到极度悲伤，变得烦躁不安。她想走开，可两脚不听使唤，身不由己地来到了同学们一边。她装着满不在乎的样子对离汤姆十分近的那个女孩说：
Том решил, что теперь он может обойтись без Бекки Тэчер. С него довольно славы. Он будет жить ради славы. Теперь, когда он так знаменит, Бекки, пожалуй, и пожелает мириться. Ну и пусть! Она увидит, что он может быть так же холоден и равнодушен, как иные… Но вот и она. Том сделал вид, что не замечает ее. Он отошел в сторону, присоединился к кучке мальчиков и девочек и начал разговаривать с ними. Скоро Том увидел, что Бекки весело бегает взад и вперед с пылающим лицом и прыгающими глазами, притворяясь, будто совершенно поглощена погоней за подругами, и взвизгивая от радости каждый раз, как ей удается поймать одну из них. Но в то же время он заметил, что она норовит поймать тех, кто поближе к нему, а чуть поймает, исподтишка поглядит на него. Это льстило его злобному тщеславию и, вместо того чтобы смягчить его сердце, придавало ему еще больше самодовольства и спеси и заставляло еще сильнее скрывать, что он видит ее. Тогда она перестала гоняться за девочками и начала нерешительно расхаживать неподалеку, время от времени вздыхая и украдкой бросая на Тома печальные взгляды. Вдруг она заметила, что Том чаще всех обращается к Эмми Лоренс. Мучительная тоска охватила ее. Она взволновалась, встревожилась и сделала попытку уйти. Но вместо этого ее непослушные ноги подвели ее вплотную к той группе, где стояли Эмми и Том. Она остановилась совсем близко и с притворной веселостью обратилась к одной из подруг:
“哟，是玛丽·奥斯汀呀！你这个坏家伙，干吗没去主日学校？”
— Какая ты гадкая, Мери Остин! Почему ты не была в воскресной школе?
“我去了——你没见我去吗？”
— Я была. Разве ты не видела?
“不错，没看见。你去了？那你坐在什么地方？”
— Нет, вот странно… Где же ты сидела?
“我一惯在彼得小姐那一班。不过，我当时倒看见你在那儿。”
— Как всегда, в классе мисс Питерс. А я тебя видела.
“是吗？真有趣，我居然没看见你。我原想告诉你野餐的事情。”
— В самом деле? Забавно, что я тебя не заметила. Я хотела сказать тебе о пикнике.
“啊，太捧了。谁来操办呢？”
— Вот интересно! Кто устраивает?
“我妈打算让我来。”
— Моя мама… для меня.
“噢，好极了，我希望她会让我参加。”
— Ах, как хорошо! А мне она позволит прийти?
“嗯，她会的。野餐是为我举办的。我爱叫谁，她都愿意。我爱叫你来，她当然愿意喽。”
— Ну конечно. Пикник — мой. Кого хочу, того и приглашаю. И тебя приглашу непременно, еще бы!
“棒极了。什么时候办呀？”
— Ах, какая ты милая! Когда же это будет?
“要不了多久，也许放假就办。”
— Скоро. Может быть, на каникулах.
“好，这太有意思了！你打算请所有的男女同学吗？”
— Вот весело будет! Ты позовешь всех девочек и мальчиков?
“对，凡是我的朋友，我都请。还有想和我交朋友的人，我也请。”说完，她偷偷瞥了一眼汤姆，可是他正跟艾美·劳伦斯讲岛上那场可怕的暴风雨的故事：当时一道闪电划破长空，把那棵大梧桐树“劈成碎片”，而他自己站得离那棵大梧桐树还“不到三英尺远”。
— Да, всех моих друзей… и тех, кто хотел бы со мною дружить.
Она украдкой посмотрела на Тома, но Том в это время рассказывал Эмми Лоренс про страшную бурю на острове и про то, как молния “разбила большущий платан “в мелкие щепки” как раз в ту минуту, когда он стоял “в трех шагах””.
“喂，我能参加吗？”格雷赛·米勒说。
— А мне можно прийти на пикник? — спросила Греси Миллер.
“能。”
— Да.
“还有我呐？”莎丽·罗杰问。
— А мне? — спросила Салли Роджерс.
“你也能。”
— Да.
“我也能吗？”苏赛·哈帕问道，“乔呢？”
— И мне тоже? — спросила Сюзи Гарпер. — И Джо можно?
“都能去。”
— Да.
就这样，除汤姆和艾美以外，所有的孩子都高兴地拍着手，要求贝基请他们参加野餐。汤姆冷冰冰地转身带着艾美走了，边走边和她谈着。见到这情景，贝基气得嘴唇发抖，泪往上涌。她强装笑脸，不让别人看出有什么异样来，继续聊着。可是野餐的事现在失去了意义，一切都黯然失色。她马上跑开，找了一个无人的地方，照她们的说法“痛哭了一场”。由于自尊心受到了伤害，她闷闷不乐地坐在那里，一直坐到上课铃响，这时，她站起身来，瞪大眼睛，一副复仇的样子，把辫子往后一甩说：有他好看的。
Все задавали один и тот же вопрос и, получив утвердительный ответ, радостно хлопали в ладоши, так что в конце концов напросились на приглашение все, кроме Тома и Эмми. Но тут Том равнодушно отошел прочь, не прерывая разговора, и увел с собой Эмми. У Бекки дрожали губы, слезы выступили у нее на глазах, но она скрыла огорчение под напускной веселостью и продолжала болтать. Однако у нее пропал всякий интерес к пикнику да, и ко всему остальному. Она поспешила отделаться от окружавших ее подруг, ушла в укромное местечко и “выплакалась всласть”, как выражаются женщины, а потом сидела там, оскорбленная, мрачная, пока не раздался звонок. Тогда она встала, взор ее засверкал местью, — она тряхнула косичками и сказала, что теперь она знает, что делать.
课间休息的时候，汤姆继续和艾美逗乐，一副得意洋洋、心满意足的样子。他走来窜去想让贝基看见，以此来激怒她，伤她的心。最后，他终于在教室后面找到她。可他却像泄了气的皮球似的，情绪一落千丈。原来，贝基正舒舒服服地坐在一条小板凳上和阿尔费雷德·邓波儿一起在看画书。他们看得聚精会神，头也凑得很近，仿佛世上只有他俩存在。嫉妒的火焰在汤姆身上燃烧起来。他开始憎恨自己，骂自己是个傻瓜，白白放弃了贝基给他言归于好的机会。凡是能骂自己的话，他都派上了用场。他又急又气，直想放声大哭一场。而艾美此时却很开心，边走边快快活活地聊着。汤姆一句也听不进去，只是默默无语地往前走。艾美有时停下来，等他答话，他很尴尬，答得总是前言不对后语，不管问他什么，回答都是是的，是的。他忍不住一次又一次地走到教室后面，看见那可恨的一幕，气得他眼球都要掉了出来。更让他发疯的是贝基·撒切尔根本就没有把他放在眼里，不知道世上还有他这个大活宝（他是这么想的）。实际上贝基已发现他来了，她知道这次较量中自己赢了，见现在轮到汤姆受罪，她十分高兴。
На перемене Том продолжал ухаживать за Эмми Лоренс, упиваясь своим торжеством. Гуляя с нею, он все время старался найти Бекки, чтобы и дальше терзать ее сердце. Наконец он отыскал ее — и все его счастье мгновенно потухло: она сидела на скамейке за школьным домом у задней стены вместе с Альфредом Темплем; оба рассматривали книгу с картинками и были так поглощены этим занятием, что, казалось, не замечали ничего остального. Головами они касались друг друга. В жилах Тома заклокотала жгучая ревность. Он буквально возненавидел себя: как он мог отвергнуть тот путь примирения, который сама Бекки предложила ему! Он называл себя дураком и другими нелестными прозвищами, какие только мог придумать в тот миг. Ему хотелось плакать от злости. Они прошли дальше. Эмми продолжала весело болтать, потому что сердце ее радостно пело, но у Тома словно отнялся язык. Он не слушал ее и, когда она останавливалась в ожидании ответа, бормотал бессвязно “да-да”, порой совсем невпопад. При этом он все время лавировал так, чтобы снова и снова проходить мимо задней стены и омрачать свои взоры этим возмутительным зрелищем. Его тянуло туда против воли. И какую ярость вызывало в нем то, что Бекки (так казалось ему) не обращала на него никакого внимания! Но она видела его и чувствовала, что выигрывает сражение, и была рада, что он испытывает те же муки, какие только что испытала она.
艾美兴高采烈地叽叽喳喳说个不停，汤姆感到无法忍受。他暗示自己有事要办，而且时间不等人，必须马上就去做；可那个姑娘根本没明白过来，还是照讲不停。汤姆想：“哎，该死的，怎么老是缠着我不放。”到后来他非走不可了，可她仍是糊里糊涂，还说什么她会来“等他”。于是汤姆只得匆匆地悻悻离去。
Веселая болтовня Эмм, и стала для него невыносимой. Том намекал ей, что у него есть дела, что ему нужно кое-где побывать, что он и без того опоздал, но напрасно — девочка щебетала, как птица. “Ах, — думал Том, — провались ты сквозь землю! Неужто я никогда от тебя не избавлюсь?” Наконец он объявил, что ему необходимо уйти — и возможно скорее. Эмми простодушно сказала, что после уроков будет ждать его тут же, поблизости, и за это он возненавидел ее.
汤姆咬牙切齿地想：“要是城里别的孩子那也就算了，可偏碰上圣路易斯来的这个自以为聪明的花花公子。那又怎么样，你刚一踏上这块土地，我不就揍了你一顿吗？只要让我逮住，你还得挨揍，那我可就……”
“И хоть бы кто другой, — говорил он себе, скрежеща зубами, — только бы не этот франтик из Сен-Луи, воображающий, что он так шикарно одет и что у него такой аристократический вид! Ну, погоди! Я вздул тебя в первый же день, чуть ты приехал в наш город, и вздую тебя опять. Погоди, мистер, уже я доберусь до тебя! Я хвачу тебя, вот этак…”
于是他拳打脚踢，平空乱舞一通，仿佛正在打那个孩子，挖他的眼睛。“我揍你，我揍你，不叫求饶！我要让你记住这个教训。”这场想象的打斗以对方失败而告终，汤姆感到心满意足。
И Том стал делать такие движения, словно он беспощадно избивает врага: махал кулаками, лягался, наносил воздуху удар за ударом. “Вот тебе! Вот тебе! Что, получил? Просишь пощады? Ну ладно! Ступай, и пусть это тебе будет наукой!” Воображаемая драка завершилась полной победой Тома.
中午时分，汤姆溜回家。有两件事让他很头疼：一是艾美的欢乐，他受不了她的纠缠；二是教室后面的那一幕，嫉妒让他再也不能经受别的打击了。贝基继续和阿尔费雷德看画书，时间一分一秒地过去，她想看汤姆的笑话，可汤姆却没有来，她那得意的心里不免蒙上一层阴影，于是她不再沾沾自喜了，继之而来的是心情沉重。她不能集中思想，到后来又变得心情忧郁。可是希望总是落空，汤姆并没有来。最后她伤心极了，后悔自己把事情做过了头。那个可怜的阿尔弗雷德见她心不在焉就不停地大声说道：“喂，你看这一张真有趣！” 这回，她终于耐不住性子了，说： “哼，别烦我了！我不喜欢这些东西！”说完，她突然大哭起来，站起身扭头就走。
Наступило двенадцать часов. Он убежал домой. Ему было совестно видеть, как благодарна и счастлива Эмми, и, кроме того, страдания ревности дошли у него до последних пределов. Бекки снова принялась рассматривать картинки с Альфредом, но время шло, а Том не приходил, чтобы мучиться, и это омрачало ее торжество. Картинки наскучили ей, она стала молчаливой, рассеянной, потом загрустила. Два или три раза она настораживалась, заслышав чьи-то шаги, но надежды ее были напрасны: Том не появлялся. Под конец она почувствовала себя очень несчастной и жалела, что завела свою месть так далеко. Бедняга Альфред, заметив, что ей, неизвестно почему, стало с ним очень скучно, то и дело твердил: “Вот еще хорошенькая картинка! Смотри!” Девочка наконец потеряла терпение и крикнула: “Ах, отстань от меня! Надоели твои картинки!” Расплакалась, встала и ушла.
阿尔弗雷德跟在她身边想安慰她，可是她却说：
Альфред бросился за ней, стараясь утешить ее, но она сказала:
“滚开，别管我！我讨厌你！”
— Оставь меня в покое, пожалуйста! Уходи! Я тебя ненавижу!
于是这孩子便止住了脚步，纳闷自己是不是做错了什么——因为事先说好了整个中午休息时，她都要和他一块儿看画书的——可是现在她却哭着走了。他苦思冥想来到了空荡荡的教室，感到受了羞辱，非常恼火。很快，他琢磨出了事情的缘由；原来他成了这个女孩子对汤姆·索亚发泄私愤的工具。想到这一点，他越发痛恨汤姆。他希望能找个办法既能让这家伙吃苦头又不连累自己。这时，汤姆的拼音课本跃入他的眼帘。报复的机会来了，他乐滋滋地把书翻到当天下午要学的那一课，然后把墨水泼在了上面。
Мальчик стоял в замешательстве, не понимая, что он ей сделал: ведь она обещала, что всю большую перемену будет смотреть с ним картинки, и вдруг в слезах ушла. Альфред грустно поплелся в опустевшую школу. Он был оскорблен и разгневан. Ему было нетрудно угадать, в чем дело: девочка разговаривала с ним только для того, чтобы подразнить Тома Сойера. При этой мысли его ненависть к Тому, конечно, ничуть не уменьшилась. Ему хотелось придумать какой-нибудь способ так насолить врагу, чтоб самому остаться вне опасности. В это время ему попался на глаза учебник Тома. Вот удобный случай! Он с радостью раскрыл книжку на той странице, где был заданный урок, и залил всю страницу чернилами.
阿尔弗雷德的这一举动被站在他身后窗户外面的贝基发现了，她马上不露声色地走开。她打算回家把这事告诉汤姆，他一定会感激她，然后尽释前嫌，重归于好。可到了半道上，她又改变了主意。一想起汤姆在她说野餐时的那副神气样，她心里阵阵灼热，感到无地自容。她下定决心，一来让汤姆因此受鞭笞；二来永远恨他。
Бекки как раз в эту минуту заглянула со двора в окно и увидела, что он делает, но скрылась поскорее, незамеченная. Она побежала домой; ей хотелось разыскать Тома и рассказать ему про книгу. Том обрадуется, будет ей благодарен, и все неприятности кончатся. Но на полдороге она передумала: ей вспомнилось, как обошелся с ней Том, когда она говорила о своем пикнике. Это воспоминание вызвало у нее мучительный стыд и обожгло ее словно огнем. “Так Тому и надо”, — решила она. Пусть его высекут за испорченную книгу — ей все равно: она ненавидит его и будет ненавидеть всю жизнь.