Un événement impatiemment attendu vint enfin secouer pour de bon la torpeur de Saint-Petersburg. Muff Potter allait être jugé devant le tribunal du pays. Aussitôt, il ne fut plus question que de cela. Tom ne pouvait s’en abstraire. Chaque fois qu’on parlait du crime devant lui, le garçon sentait son cœur se serrer. Sa conscience le mettait au supplice et il était persuadé que des gens abordaient ce sujet avec lui, uniquement pour tâter le terrain. Il avait beau se dire qu’on ne pouvait rien savoir, il n’était pas tranquille. Il emmena Huck dans un endroit désert afin d’avoir en sa compagnie une sérieuse conversation sur ce point. Cela le soulagerait un peu de délier sa langue pendant un court moment et de partager son fardeau avec un autre.
Наконец сонная атмосфера всколыхнулась — и очень сильно: назначен был день суда над убийцей. В городке только об атом и говорили. Том не знал, куда деваться от разговоров. При каждом намеке на убийство сердце у него так и вздрагивало. Нечистая совесть внушала ему, что такие разговоры ведутся при нем неспроста, что ему расставляют сети. Правда, он не давал себе ясного отчета, как могут заподозрить его в том, что он знает хоть что-нибудь об этом убийстве, но все же городские кривотолки не могли не тревожить его. Его то и дело бросало в озноб. Он увел Гека в укромное место, чтобы поговорить по душам. Нужно же хоть на короткое время дать волю языку и разделить с товарищем по несчастью свое тяжелое бремя! К тому же он хотел убедиться, что Гек не проговорился.
« Huck, tu n’as rien dit à personne ?
— Гек, ты кому-нибудь говорил насчет этого?
– À propos de quoi ?
— Насчет чего?
– Tu sais très bien.
— Сам знаешь…
– Ah ! oui… Mais non, bien sûr, je n’ai rien dit.
— Понятно, нет.
– Pas un mot ? Jamais ?
— Ни слова?
– Non, pas un mot. Pourquoi me demandes-tu ça ?
— Ни единого словечка, провались я на этом месте! А почему ты спрашиваешь?
– Je craignais que tu n’aies parlé.
— Да так, я боялся.
– Mais voyons, Tom Sawyer, nous n’en aurions pas pour deux jours à vivre si nous ne tenions pas notre langue. Tu le sais bien. »
— Ну, Том Сойер, нам и двух дней не прожить бы, если бы мы проболтались. Ты ведь сам знаешь.
Tom se sentit rassuré.
Тому стало немного легче. Помолчав, он спросил:
« Huck, fit-il après une pause, on ne peut pas nous forcer à parler ?
— Гек, тебя никто не может заставить проговориться?
– Me forcer à parler, moi ! Qu’on essaie ! Je n’ai aucune envie de me faire assassiner.
— Меня? Ну уж нет! Разве только мне захочется, чтобы этот дьявол метис утопил меня в реке, — тогда, пожалуй…
– Allons, je crois que nous n’aurons rien à craindre tant que nous nous tairons. Mais nous ferions tout de même mieux de renouveler notre serment. C’est plus sûr.
— Значит, все в порядке. Я так думаю, что, пока мы держим язык на привязи, никто нас не тронет. А все-таки давай поклянемся опять. Так будет вернее!
– Si tu veux. »
— Ладно.
Les deux garçons jurèrent donc de nouveau de ne jamais parler de ce qu’ils avaient vu la nuit, dans le cimetière.
И они опять дали друг другу торжественную и страшную клятву.
— А что говорят, Гек? Я столько наслушался разных историй.
— Что говорят? Да все одно: Мефф Поттер, Мефф Поттер, Мефф Поттер. Меня даже в пот кидает — прямо ушел бы и спрятался.
« Dis donc, demanda Tom, ça ne te fait pas de la peine pour Muff Potter ?
— Вот-вот! И со мной то же самое. А ведь его дело пропащее! Ему крышка. Тебе его не бывает жалко… иногда?
– Si, forcément. Il ne vaut pas grand-chose mais ce n’est pas un mauvais type. Et puis, il n’a jamais rien fait de mal. Il pêche un peu pour avoir de quoi boire, il ne fiche rien d’un bout à l’autre de la journée, mais quoi ! Nous en sommes tous plus ou moins là ! Non, je t’assure que c’est un brave type. Une fois, il m’a donné la moitié de son poisson parce qu’il n’en avait pas d’autre. Il m’a souvent aidé dans les moments difficiles.
— Очень часто… да, очень часто. Правда, он человек непутевый, но ведь и зла никому не делал. Никому никогда. Наловит немного рыбки — было бы на что выпить, а потом слоняется без дела… Так ведь, господи, все мы такие! Ну, не все, а многие: папаша, например, и тому подобные. А все-таки он вроде добрый: дает мне раз половину своей рыбы, а ее только и хватило бы, что на него одного. А сколько раз он заступался за меня, выручал из беды!
– Et moi, il m’a réparé mon cerf-volant et il a fixé des hameçons à ma ligne. Je voudrais bien lui permettre de s’évader.
— Мне он чинил бумажных змеев и привязывал крючки к моим удочкам. Очень было бы здорово, если б мы помогли ему убежать из тюрьмы!
– C’est impossible, mon pauvre Tom ! Et puis on ne serait pas long à le repincer, va.
— Ишь куда хватил! Как же мы ему поможем? Да и какой ему от этого прок? Убежит, а его поймают.
– Oui, mais ça me dégoûte de les entendre parler de lui comme ils le font, alors qu’il est innocent.
— Д-да, это так… Это верно. Но мне прямо слышать противно, что его ругают, как черта, а он совсем ни в чем не виноват.
– Moi aussi, je te prie de croire. Tout le monde dans le pays dit que c’est un monstre et qu’il aurait dû être pendu depuis longtemps.
— И мне тоже, Том. Понимаешь, я слыхал… говорят, что он самый кровожадный злодей во всем штате, и дивятся, как это его до сих пор не повесили!
– J’ai entendu dire que si jamais on ne le condamnait pas, il serait certainement lynché.
— Да-да, я своими ушами слышал, что если он будет отпущен на волю, его повесят по закону Линча[39].
– Et ils le feraient, c’est sûr ! »
— Так и сделают: повесят.
Les deux garçons continuèrent longtemps à bavarder sur ce thème, bien que cela ne leur apportât guère de réconfort. Au moment du crépuscule, ils se retrouvèrent en train de rôder autour de la petite prison isolée comme s’ils attendaient que quelque chose ou quelqu’un vînt résoudre leur dilemme. Mais rien ne se produisit. On eût dit que ni les anges ni les fées ne s’intéressaient au sort de l’infortuné prisonnier.
Мальчики еще долго толковали о Поттере, но от этого им не сделалось легче. Когда стемнело, они стали околачиваться возле маленькой уединенной тюрьмы, питая смутную надежду, что какой-нибудь неожиданный случай сразу выведет их из всех затруднений. Но ничего такого не случилось: по-видимому, ни ангелы, ни добрые феи не заинтересовались злосчастным узником.
Tom et Huck firent ce qu’ils avaient déjà fait maintes fois auparavant : ils se hissèrent jusqu’à l’appui extérieur de la petite fenêtre grillagée et passèrent du tabac et des allumettes à Potter. Il était seul dans sa cellule. Il n’y avait pas de gardien pour le surveiller.
Одно они могли сделать, и делали уже несколько раз: просунули Поттеру сквозь решетку немного табаку и несколько спичек. Его поместили в нижнем этаже, а сторожей не было.
Ses remerciements avaient toujours éveillé les remords des deux camarades, mais ce soir-là, ils les bouleversèrent. Ils se sentirent particulièrement ignobles et lâches, lorsque Potter leur dit :
Его благодарность за такие дары и прежде смущала их совесть. А в этот раз она кольнула их еще больнее. Они почувствовали себя последними трусами и предателями, когда Поттер сказал им:
« Vous avez été rudement bons pour moi, les gars, meilleurs que n’importe qui dans le pays. Je n’oublierai jamais ce que vous avez fait, jamais. Je me dis souvent : « Autrefois, je rafistolais les cerfs-volants des garçons, je leur apprenais un tas de trucs, je leur montrais les bons endroits pour pêcher, j’essayais d’être gentil avec eux, mais maintenant, ils m’ont tous oublié, ils ont tous oublié le vieux Muff parce qu’il est dans le pétrin. Oui, tous, sauf Tom et Huck. Et moi non plus, je ne les oublie pas… » Vous savez, les gars, j’ai fait une chose épouvantable. J’étais soûl, j’étais fou, je ne m’explique pas ça autrement, et maintenant je vais aller me balancer au bout d’une corde : c’est juste ! Et puis, je crois qu’il vaut mieux en finir. Allons, je n’en dirai pas plus pour ne pas vous faire de peine, mais je veux quand même vous dire de ne jamais vous enivrer, comme ça, vous n’irez pas en prison. Maintenant, montrez vos frimousses. Faites-vous la courte échelle. Ça fait du bien de voir les amis. Là, c’est ça. Laissez-moi vous caresser les joues. C’est ça. Serrons-nous la main. La vôtre passera à travers les barreaux, mais la mienne est trop grosse. Braves petites mains. Ça ne tient pas beaucoup de place, mais elles ont bien aidé le pauvre Muff et elles l’aideraient encore bien plus si elles le pouvaient. »
— Спасибо вам за вашу доброту, ребятки! Никто во всем городе не жалеет меня, только вы одни. И я этого не забуду, нет-нет! Я часто говорю себе: ведь я всем малышам чинил бумажных змеев и всякую штуку и показывал, где лучше ловится рыба, со всеми был вроде как товарищ, но все отвернулись от старого Меффа — теперь, когда Мефф в беде… А Том не отвернулся, и Гек не отвернулся… нет, они не забыли его… и он не забудет их… Да, ребятки, я сделал страшное дело: пьян я был, не в своем уме… в этом-то вся причина… А теперь меня, того гляди, повесят… И правильно… правильно… Это лучше всего. Честное слово, лучше! Ну, да что толковать об этом! Не стоит нагонять на вас тоску, на моих лучших друзей. Я только вот что хочу вам сказать: если не хотите попасть за решетку, не пейте этого проклятого вина… Станьте немного в сторонке, к западу… Вот так. Человеку в такой беде первое утешение видеть лица друзей, а ко мне сюда никто не ходит, только вы. Добрые лица друзей… добрые лица друзей… Влезьте один другому на спину, чтобы я мог до вас дотянуться… Вот так. Ну, теперь пожмите-ка мне руку, — ваши-то руки пролезут в решетку, а моя чересчур велика. Маленькие ручонки и слабые, а все-таки они здорово помогли Меффу Поттеру, и помогли бы еще больше, если бы только могли!
Tom rentra chez lui la mort dans l’âme. Cette nuit-là, il eut d’effroyables cauchemars. Le lendemain et le jour suivant, il erra aux abords du tribunal. Il était attiré là par une force irrésistible, mais il lui restait encore assez de volonté pour ne pas entrer. Il en allait de même pour Huck et les deux camarades étaient si troublés qu’ils s’évitaient avec soin. Chaque fois que quelqu’un sortait du tribunal, Tom s’approchait et essayait d’obtenir des renseignements sur la marche du procès. À la fin du second jour, le verdict ne faisait plus de doute pour personne. Joe l’Indien n’avait pas varié d’une ligne au cours de sa déposition et le sort de Potter était réglé comme du papier à musique.
Том ушел домой совсем несчастный, и сны, которые он видел в ту ночь, были полны всяких ужасов. На другой день я на третий день он с утра до вечера вертелся у здания суда. Какая-то неодолимая сила влекла его внутрь, но он принуждал себя остаться на улице. То же самое испытывал и Гек. Они старательно избегали друг друга. Время от времени и тот и другой уходили куда-нибудь подальше, но те же зловещие чары снова тянули их к прежнему месту. Когда из зала суда на улицу выходил какой-нибудь зевака, Том с жадностью ловил каждое слово, но вести были печальные: бедный Поттер все больше запутывался в беспощадных сетях правосудия. Под конец второго дня городские толки свелись к одному: что все показания Индейца Джо подтвердились, и что, не может быть ни малейших сомнений, какой приговор будет вынесен Поттеру.
Tom resta dehors fort tard ce soir-là et rentra dans sa chambre par la fenêtre. Il était dans un état d’énervement indescriptible. Il lui fallut des heures pour s’endormir. Le lendemain matin, la salle d’audience était pleine à craquer. Tout le village était là, car c’était le jour où devait se décider le sort de l’accusé. Les hommes et les femmes se pressaient en nombre égal sur les bancs étroits. Après une longue attente, les jurés vinrent s’asseoir aux places qui leur étaient réservées. Puis, Potter entra à son tour avec ses chaînes. Il était pâle. Il avait les yeux hagards d’un homme qui se sait perdu. On l’installa sur un banc exposé à tous les regards ; Joe l’Indien, toujours impassible, attirait lui aussi l’attention de tous. Après quelque temps, le juge arriva, suivi du shérif qui déclara que l’audience était ouverte.
Том вернулся домой поздно вечером — и к постели добрался через окошко. Он был сильно взволнован и долго не мог заснуть. На другой день весь город толпился с утра у судебного здания, так как это был решающий день. Народу набилась полная зала — и мужчин и женщин. Наконец долгожданные присяжные вошли гуськом и заняли свои места. Через несколько минут ввели Поттера, бледного, запуганного, жалкого; вся его фигура выражала отчаяние. Он был закован в цепи; его усадили так, чтобы все любопытные могли глазеть на него. На таком же видном месте сидел Индеец Джо, невозмутимый, как всегда. Снова наступило молчание, затем вышел судья, и шериф объявил заседание открытым. Как всегда, члены суда стали шушукаться между собой и собирать какие-то бумаги. Эта мелочная возня и всякие другие проволочки создавали торжественную атмосферу тревожного, напряженного ожидания.
Comme toujours dans le procès, on entendit les avocats se parler à voix basse et remuer des papiers. Aucun de ces petits détails n’échappa au public, et tous contribuèrent à créer une atmosphère angoissante.
Вызвали свидетеля, видевшего, как Мефф Поттер умывался у ручья рано утром в тот день, когда было обнаружено убийство. Свидетель показал, что, завидев его, Мефф Поттер тотчас же пустился бежать. Предложив еще несколько вопросов, прокурор сказал защитнику:
Bientôt, on appela le premier témoin. Celui-ci confirma qu’il avait surpris Potter en train de se laver au bord d’un ruisseau pendant la nuit du crime, et que l’accusé s’était enfui en l’apercevant.
— Теперь ваша очередь: допросите свидетеля.
« Vous n’avez rien à demander au témoin ? demanda le juge à l’avocat de Potter.
Подсудимый поднял глаза, но опустил их опять, когда услышал, что защитник ответил:
– Non, rien. »
— У меня вопросов к свидетелю нет.
Le témoin suivant raconta comment il avait trouvé le couteau auprès du cadavre du docteur.
Следующий свидетель показал, что он нашел нож возле трупа убитого. Опять прокурор оказал, обращаясь к защитнику:
« Vous n’avez rien à demander au témoin ? fit de nouveau le juge.
— Вы можете допросить свидетеля.
– Non, rien », répondit le défenseur de Muff Potter malgré le regard suppliant de son client.
И защитник опять ответил:
— У меня вопросов к свидетелю нет.
Un troisième témoin jura qu’il avait vu souvent l’arme du crime entre les mains de Potter.
Третий свидетель показал под присягой, что часто видел этот нож в руках у Поттера.
И опять прокурор обратился к защитнику:
— Вы можете допросить свидетеля.
Защитник Поттера отказался допрашивать и этого свидетеля. На лицах у присутствующих появилось выражение досады. Что за странный защитник! Неужели он не сделает ни малейшего усилия, чтобы спасти своего клиента от петли?
Plusieurs autres insistèrent sur son air coupable quand il était revenu sur les lieux du crime. Les détails des tristes événements qui s’étaient passés ce matin-là dans le cimetière, et qui étaient présents à l’esprit de tous, furent ainsi rapportés par des témoins dignes de foi, mais tous défilèrent à la barre sans que l’avocat voulût poser la moindre question.
L’assistance commençait à trouver bizarre l’attitude du défenseur.
Несколько свидетелей показали, что Поттер, приведенный на место убийства, был очень смущен. Сразу было видно по его поведению, что он-то и есть преступник. И этих свидетелей адвокат отпустил, не подвергая их перекрестному допросу.
« Allait-il donc laisser condamner son client à mort sans ouvrir la bouche ? » Telle était la question que tout le monde se posait. On était déçu et on le fit bien voir en manifestant sa désapprobation par des murmures qui valurent au public une remontrance du juge.
Le procureur se leva d’un air solennel.
Каждая мельчайшая подробность прискорбных событий, происходивших в то памятное утро на кладбище, была досконально изложена свидетелями, но защитник Меффа Поттера даже не попытался допрашивать ни одного из них. Публика была возмущена и так громко роптала, что судья сделал ей строгое внушение. После этого встал прокурор и сказал:
« Messieurs les jurés, les dépositions de ces honorables citoyens, dont nous ne saurions mettre en doute la parole, nous renforcent dans notre idée qu’il ne peut y avoir d’autre coupable que l’accusé ici présent. Nous n’avons rien à ajouter et nous nous en rapportons à vous. »
— Вполне надежные свидетели установили под присягой тот факт, что это страшное преступление совершил не кто иной, как несчастный, сидевший ныне на скамье подсудимых. Больше мне нечего прибавить: обвинение вполне доказано.
Le malheureux Potter laissa échapper un gémissement et se prit la tête à deux mains tandis que des sanglots agitaient ses épaules. Les hommes étaient émus et les femmes laissaient couler leurs larmes sans vergogne. L’avocat de la défense se leva à son tour et dit :
Бедный Поттер застонал и закрыл лицо руками, тихонько раскачиваясь взад и вперед. В зале суда воцарилось тягостное молчание. Даже мужчины были взволнованы, а женщины рыдали. Тогда поднялся защитник и сказал, обращаясь к судье:
« Monsieur le juge, nos remarques au cours des débats ont dû vous faire deviner que nous comptions présenter la défense de notre client en invoquant l’irresponsabilité entraînée par état d’ivresse. Nous avons changé d’avis et nous renonçons à ce moyen. » Il se tourna vers le greffier.
« Faites appeler Thomas Sawyer, je vous prie. »
— Достопочтенный сэр! В начале судебного заседания я заявил о моем намерении доказать, что мой клиент совершил это страшное убийство в бессознательном состоянии, в беспамятстве, под влиянием спиртных напитков. Но я изменил свое намерение и не буду ходатайствовать о снисхождении присяжных… — И он обратился к приставу: — Вызовите Томаса Сойера!
La stupeur se peignit sur tous les visages, y compris celui de Potter. Tout le monde eut les yeux braqués sur Tom lorsqu’il traversa la salle pour se rendre à la barre des témoins. Le jeune garçon avait l’air un peu affolé car il avait très peur. Il prêta serment.
На лицах у всех, не исключая самого Поттера, выразилось изумление. Все глаза с любопытством уставились на Тома, который подошел к судейскому столу. У мальчика был растерянный вид, потому что он ужасно испугался. Его привели к присяге.
« Thomas Sawyer, où étiez-vous le 17 juin vers minuit ? »
— Томас Сойер, где вы были семнадцатого июня, около полуночи?
Tom jeta un coup d’œil à Joe l’Indien dont le visage immobile avait l’air sculpté dans la pierre. Aucun mot ne sortait de sa bouche. Finalement, Tom rassembla assez de courage pour répondre d’une voix étranglée :
Том глянул на железное лицо Индейца Джо, и его язык прилип к гортани. Слушатели затаили дыхание, но голос не повиновался Тому. Однако через несколько мгновений мальчик чуть-чуть овладел собой, так что некоторые сидевшие в зале расслышали его тихий ответ:
« Au cimetière.
— На кладбище.
– Un peu plus haut, s’il vous plaît. N’ayez pas peur. Où étiez-vous ?
— Пожалуйста, громче. Не бойтесь. Итак, вы были…
– Au cimetière. »
— На кладбище.
Un sourire méprisant erra sur les lèvres de Joe l’Indien.
Презрительная улыбка мелькнула на лице Индейца Джо.
« Vous étiez près de la tombe de Hoss Williams ?
— Не находились ли вы где-нибудь поблизости от могилы Горса?
– Oui, monsieur.
— Да, сэр.
– Allons, un tout petit peu plus haut. À quelle distance en étiez-vous ?
— Пожалуйста, чуточку громче. Как близко вы были от могилы?
– Aussi près que je le suis de vous.
— Так же близко, как теперь от вас.
– Étiez-vous caché ?
— Вы спрятались или стояли на виду?
– Oui.
— Спрятался.
– Où cela ?
— Где?
– Derrière un orme, tout à côté de la tombe. »
— За вязами, рядом с могилой.
Joe l’Indien réprima un mouvement imperceptible.
Индеец Джо чуть заметно вздрогнул.
« Y avait-il quelqu’un avec vous ?
— С вами был еще кто-нибудь?
– Oui. J’étais là avec…
— Да, сэр, я пошел туда с…
– Attendez… Attendez. Inutile de citer le nom de votre compagnon. Nous le ferons comparaître quand le moment sera venu. Aviez-vous quelque chose avec vous ? »
— Остановитесь, погодите. Нет надобности называть сейчас вашего спутника. В свое время мы допросим и его… Вы что-нибудь принесли с собой на кладбище?
Tom hésita et parut tout penaud.
Том колебался. Он был, видимо, сконфужен.
« Allons, parlez, mon garçon. N’ayez pas peur. La vérité est toujours digne de respect. Vous n’aviez pas les mains vides, n’est-ce pas ?
— Говорите, не бойтесь, мой друг, — истина всегда достопочтенна. Что же вы принесли туда?
– Non… nous avions emporté… un chat mort. »
— Только… дохлую кошку.
Un murmure joyeux courut dans la salle, vite étouffé par le juge.
По зале пронеслась струя веселья. Судья позвонил в колокольчик.
« Nous montrerons le squelette du chat. Maintenant, mon garçon, racontez-nous tout ce qui s’est passé. N’oubliez rien. N’ayez pas peur. Allez-y carrément. »
— Мы представим суду скелет этой кошки. А теперь, мой друг, расскажите нам все, что вы видели, расскажите, как умеете, все без утайки и не бойтесь ничего.
Tom commença son récit. Au début, il s’embrouilla, mais, à mesure qu’il s’échauffait, les mots lui venaient plus facilement. Au bout d’un moment, on n’entendit plus dans la salle que le son de sa voix. Tous les yeux étaient fixés sur lui. Chacun retenait son souffle pour mieux écouter la sinistre et passionnante histoire. L’émotion fut à son comble lorsque Tom déclara :
Том начал — сперва нерешительно, потом понемногу увлекся; речь его полилась живее; скоро в зале суда раздавался один только его голос, остальные звуки затихли, слушатели с разинутыми ртами, затаив дыхание, ловили каждое его слово, не замечая времени, — так они были увлечены и потрясены его жутким рассказом. Общее волнение достигло предела, когда Том дошел до сцены убийства:
« Le docteur venait d’assommer Muff Potter avec une planche, quand Joe l’Indien sauta sur lui avec son couteau et… »
— А когда доктор хватил Меффа Поттера доской по голове и тот упал, Индеец Джо кинулся на него с ножом и…
On entendit une sorte de craquement. Prompt comme l’éclair, le métis, bousculant tous ceux qui lui barraient le passage, avait sauté par la fenêtre et pris la poudre d’escampette !
Трах! Быстрее молнии метис вскочил на окно, оттолкнул пытавшихся удержать его и был таков!