汤姆转移了注意力，不再为心中的秘密所苦恼，原因之一是，他现在感兴趣的是另一件更重要的事情：贝基·撒切尔不来上学了。经过几天的内心斗争，汤姆想了结这桩心事，可是没成功，结果他发现晚上自己一个人伤心地围着她家转悠。她原来是生病了，可万一要是死了呢！想到这，他都快要发疯了。什么打仗啦，当海盗呀，他全无了兴趣。美好的生活一去不复返，留下的尽是些烦恼。他收起铁环，球拍也被放到了一边，这些东西已经没用了，不再能带来快乐。最担心他的是他姨妈。她马上试着想用各种药来治疗他。地姨妈这个人和有些人一样，对于专卖药，或强身、健体等之类的保健药品，不分青红皂白都要先试为快。只要有新的出来，她从不落下一样，一古脑拿来就试，可是她自己从不生病，所以逮着谁，就是谁。她订了所有的医学刊物和骨相学之类的东西。里面一本正经的胡说八道简直成了她的命根子。什么通风透气、怎样上床和起床、吃什么、喝什么、运动量多少为佳、保持什么样的心情，还有穿什么样的衣服等等，这一切废话都被她当作至理名言。有趣的是尽管健康杂志上的内容前后两期说得驴唇不对马嘴，忽左忽右，但她却从来没有发现过。她这人头脑简单，心地单纯，所以极容易上当受骗。于是，她带上废话连篇的刊物和骗人的药，用比喻的说法，就是带上死亡，骑上灰马，身后跟着魔鬼出发了。可她满以为带的是灵丹妙药，自己是华佗再世，这下受苦受难的邻里有救了。
У Тома появились новые большие тревоги: Бекки Тэчер перестала ходить в школу. Эти-то тревоги и отвлекли его ум от мучительной тайны, волновавшей его. Том несколько дней пытался разжечь в себе гордость и выбросить Бекки из головы, но это ему не удавалось. Он начал бродить по вечерам вокруг ее дома и чувствовал себя очень несчастным. Она заболела. Что, если она умрет? Эта мысль удручала его. Он перестал интересоваться военными стычками, и даже морские пираты уже не увлекали его. Очарование жизни исчезло, осталась одна тоска. Он забросил обруч и палку: они не давали ему былых наслаждений. Его тетка встревожилась и стала его лечить, пробуя на нем всевозможные средства.
Она принадлежала к числу тех людей, которые страстно увлекаются всякими патентованными снадобьями и новоизобретенными лечебными методами. Без устали проделывала она всевозможные медицинские опыты. Как только в этой области появлялось что-нибудь свежее, она жаждала испробовать новинку — не на себе, потому что никогда не хворала, но на первом, кто попадался ей под руку. Она выписывала все медицинские журнальчики, жульнические брошюрки френологов,[26] и величавое невежество, наполнявшее их, было для нее слаще меда. Их бредни о вентиляции комнат и о том, как нужно ложиться в постель, и как подниматься с постели, и что есть, и что пить, и сколько нужно делать моциону, и какое поддерживать в себе состояние духа, и какую одежду носить, — все это было для нее непререкаемой истиной, и она никогда не замечала, что журналы, полученные в нынешнем месяце, ниспровергают все то, что сами же рекомендовали в прошлом. Она была честна и простодушна — и потому легко становилась их жертвой. Она собирала все шарлатанские журналы и все шарлатанские снадобья и, говоря фигурально, вооруженная смертью, мчалась на бледном коне, “а за нею все силы ада”. Она очень удивилась бы, если бы узнала, что для своих страждущих соседей она не ангел-целитель и не “ханаанский бальзам”.[27]
时下，水疗法是个新玩意，正巧汤姆精神也不怎么样，这下可得了她的劲。早晨天一亮，她就把汤姆叫到外边，让他在木棚里站好，然后没头没脸地给他浇上一阵凉水。她还用毛巾像锉东西一样使劲给汤姆擦身，让他缓过来。接着她用湿床单包起汤姆，再盖上毯子直捂得他大汗淋漓，洗净灵魂。 用汤姆的话来说，就是“要让污泥秽水从每根毛细管中流出”。
В то время только что входило в моду водолечение, и удрученное состояние Тома подвернулось как раз кстати. Тетка поднимала его с постели чуть свет, уводила в дровяной сарай, окатывала целым ливнем холодной воды и растирала полотенцем, жестким, как скребница; потом обвертывала его мокрой простыней и укрывала одеялами, чтобы довести его до седьмого пота, и несчастный потел так, что, по его собственному выражению, “у него все желтые пятна души выступали наружу сквозь поры”.
经过这番“好心”的折腾，那孩子却更加忧郁、更加苍白、没精打采。于是乎，她又动用了热水浴、坐浴、淋浴，直至全身水浴法，但都无济于事。那孩子仍然看上去像口棺材，死气沉沉。她又特别往水里加了一点燕麦和治水泡的药膏，她还像估量罐子容量一般来合计着汤姆的用药量，每天拿些所谓的灵丹妙药给他灌上一通。
Несмотря на все это, мальчик бледнел и хирел, и вид у него был очень печальный. Тетка присоединила к прежнему лечению горячие ванны, “сидячие” ванны, души и обливания. Но мальчик оставался унылым, как погребальные дроги. Чтобы помочь воде, тетка стала кормить его жидкой овсянкой и облепила нарывными пластырями. Кроме того, она ежедневно наполняла его, словно кувшин, всевозможными шарлатанскими снадобьями.
此时此刻的汤姆对这种等同“迫害”的治疗已经麻木不仁，老太太对此惊恐万状。她要不惜一切代价治好他的麻木不仁。她头一回听说止痛药这个名词，现在就派上了用场。她马上买了一些，尝后觉得这下有救了。用这种药简直等于拿火烧人。她丢下水疗法和别的，一心把希望寄托在这止痛药上。她给汤姆服了一汤匙药，然后万分焦虑地等着结果。果然见效了，汤姆不再麻木不仁了，她的心情马上平静下来，也无忧无虑了。再瞧那孩子，突然醒过来兴趣十足，就算老太太真地把他放在火上，也比不上他这阵子的劲头。
Понемногу Том стал вполне равнодушен ко всем пыткам. Это равнодушие вселило в сердце старухи тревогу. Необходимо было во что бы то ни стало вывести Тома из такого бесчувствия. Как раз в это время она впервые услыхала о новом лекарстве, “болеутолителе”, и тотчас же выписала это лекарство в огромном количестве. Отведала его и обрадовалась: то был настоящий огонь в жидком виде. Оно бросила водолечение, отказалась от всяких лекарств и возложила все надежды на новое снадобье. Она дала Тому выпить полную чайную ложку и с замиранием сердца стала ждать результатов. Тревога ее моментально прошла и душа успокоилась, ибо “равнодушие” Тома, несомненно, в одну секунду исчезло. Если бы она посадила его на горячие угли, он не мог бы стать более оживленным и пылким.
汤姆觉得他该醒了，尽管姨妈的折腾让他觉得很有浪漫情调，但却缺少理智，花样多得让人眼花缭乱。他绞尽脑汁，终于想出一个解脱的计划：假称喜欢吃止痛药。于是他时不时地找姨妈要药吃，结果弄得她烦起来，最后她干脆让汤姆自己动手爱拿多少就拿多少，不要再来烦她就行。要是换成希德，她完全可以放心，可这是汤姆，所以，她暗中注意药瓶的情况。她发现药瓶的药越来越少，但想都没想到汤姆正在客厅里用这种药在补地板的裂缝。
Том почувствовал, что пора на самом деле проснуться от спячки. Такая жизнь вполне соответствовала его горестному настроению, но в ней было слишком много разнообразия я слишком мало пищи для души. Он стал придумывать всевозможные способы избавиться от этого бедствия и наконец напал на мысль притвориться, будто “болеутолитель” пришелся ему по вкусу: он стал так часто просить новую порцию снадобья, что тетке это надоело, и она сказала, чтоб он сам принимал его, когда вздумается, а ее оставил в покое. Будь это Сид, к ее радости не примешивалось бы никакой тревоги, но, так как дело касалось Тома, она стала потихоньку наблюдать за бутылкой. Лекарства действительно становилось все меньше, но ей и в голову не приходило, что Том лечит на себя, а щель в полу гостиной.
有一天，汤姆正在给裂缝“喂药”，这时他姨妈喂养的那只黄猫彼得咪咪地叫着走过来，眼睛贪婪地盯着汤匙，好像是要尝一口。汤姆说：
Однажды, когда он лечил таким образом щель, к нему подошел теткин рыжий кот, замурлыкал и, жадно поглядывая на чайную ложку, попросил, чтобы ему дали попробовать.
“彼得，要不是真想要，就别要了。”
— Ой, Питер, не проси, если тебе не хочется!
可是彼得表示它确实想要。
Питер дал понять, что ему хочется.
“你最好别弄错了。”
— Смотри не ошибись… пожалеешь…
彼得拿定了主意要。
Питер выразил уверенность, что ошибки здесь нет никакой.
“这可是你自找的，我就给你，我可不是小气，你要是吃了觉得不对劲，别怨别人只能怪你自己。”
— Ну, если ты просишь, я дам, я не жадный, но только смотри: не понравится — пеняй на себя.
彼得并无异议。因此汤姆撬开它的嘴，把止痛药灌下去。彼得窜出两三码远，狂叫着在屋里转来转去。它砰的一声撞在家具上，碰翻了花瓶，弄得一塌糊涂。接着它昂起头，后腿着地，欢快地跳来跳去，按捺不住发出高兴的声音。随后，它又在屋里狂奔乱跑，所到之处，不是碰翻这个就是毁了那个。波莉姨妈进来时正好看见它在连翻斤斗。它最后哇地大叫一声，从敞开的窗户一飘而出，把余下的花瓶也带了下去。老太太惊呆了，站在那儿，眼睛从镜框上往外瞪着；而汤姆却躺在地板上笑得喘不过气来。
Питер согласился на эти условия. Том раскрыл ему рот и влил туда ложку “болеутолителя”. Питер подскочил вверх на два ярда, затем издал воинственный клич и заметался кругами по комнате, налетая на мебель, опрокидывая цветочные горшки и поднимая страшный кавардак. Затем он встал на задние лапы и заплясал на полу в припадке безумной радости, закинув голову и вопя на весь дом о своем безмятежном блаженстве. Затем он опять заметался по комнате, неся на своем пути разрушение и хаос. Тетя Полли вошла как раз в ту минуту, когда он, перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, исполнил свой заключительный номер: крикнул во все горло “ура” и выскочил в окно, увлекая за собой остальные горшки. Старая леди окаменела от изумления, оглядывая комнату поверх очков, а Том катался по полу, изнемогая от смеха.
“汤姆，那猫到底得了什么病？”
— Что такое с нашим котом?
“我不知道，姨妈。”他喘着气说。
— Не знаю, тетя, — едва мог пролепетать Том.
“我还没见过这样的事情，它究竟是为什么那个样子？”
— В жизни своей не видала подобных чудес! С чего это он так ошалел?
“我真的不知道，姨妈。猫快活的时候总是那个样子。”
— Право же, не знаю, тетя Полли. Кошки всегда кувыркаются, когда у них какая-нибудь радость.
“是那个样子的吗？”语气有点令汤姆生畏。
— Неужели?
В голосе тети Полли было что-то такое, что заставило Тома насторожиться.
“是的，姨妈。我是这样想的。”
— Да, ’м. То есть я так думаю.
“你是这样想的？”
— Ты так думаешь?
“是，姨妈。”
— Да, ’м.
老太太弯下腰，汤姆焦虑万分地关注着。当他看出老太太的用意时，为时已晚，因为说明问题的那把汤匙已暴露在床帷下。波莉姨妈捡起汤匙，汤姆害怕了，垂下了眼皮。波莉姨妈一把揪住他的耳杂把他拽起来，还用顶针狠狠地敲他头，敲得砰砰响。
Старушка нагнулась. Том с интересом и тревогой следил за ее движениями, по слишком поздно догадался, к чему она клонит. Из-под полога кровати торчала улика — чайная ложка. Тетя Полли вытащила ее оттуда и потрясла над его головой. Том вздрогнул и опустил глаза. Тетя Полли подняла его с полу за обычную рукоятку — за ухо — и больно стукнула по голове наперстком.
“我的小祖宗，你干吗要这样对待那个可怜的家伙，它又不会说话？”
— Ну, сэр, извольте объяснить, за что вы так мучаете бессловесную тварь?
“我是可怜它才给它吃药的。你瞧，它又没有什么姨妈。”
— Я дал ему лекарство из жалости… потому что у него нет тетки.
“你说什么，它没有姨妈！傻瓜！那和这事有什么关系？”
— Нет тетки! Что за вздор ты городишь, глупец! При чем здесь тетка?
“关系多着呢。它要是有姨妈，那肯定会不考虑它的感情，给它灌药烧坏它的五脏六腑不可！”
— Как — при чем! Будь у него тетка, она выжгла бы ему все потроха, припекла бы ему все кишки без пощады… Она не поглядела бы, что он кот, а не мальчик!..
听到这，波莉姨妈突然感到一阵难受，后悔不已。汤姆的说法让她开了窍。猫受不了，那孩子不也同样受不了吗？她软下来，心里感到内疚。她眼睛有点湿润，手放在汤姆头上，亲切地说：
Тетя Полли ощутила угрызения совести. Ее лечение представилось ей в новом свете: то, что было жестокостью по отношению к коту, могло быть жестокостью и по отношению к ребенку. Сердце ее стало смягчаться, и она устыдилась. Слезы выступили у нее на глазах, и, положив руку на голову Тома, она мягко сказала:
“汤姆，我本是好意。再说，汤姆，我那样做确实对你有好处。”
— Я ведь старалась для твоей же пользы, Том. И это принесло тебе пользу.
汤姆抬起头，严肃地看着姨妈的脸，并眨着眼睛盯着她说：
Том серьезно посмотрел ей в лицо. Только углы его рта вздрагивали еле заметной усмешкой.
“我的好姨妈，你是好意，这我晓得。我对彼得也是好意呀。那药对它也有好处。自我给它灌药以后，我再也没有看见它的影子。”
— Я знаю, тетя, что вы желали мне добра, да и я Питеру тоже. Это принесло нему пользу. Я никогда еще не видывал, чтобы он так лихо танцевал…
“哦，去你的，汤姆。别再气我了。你就不能做个听话的孩子吗？哪怕是一次也行，这样的话，就不需要再用药了。”
— Ну, будет, будет, Том, не раздражай меня снова. Веди себя хорошенько, будь умницей… и больше тебе не будет лекарств.
汤姆早早来到学校，人们发现，奇怪的是他最近每天都是这样。和往常一样，他没跟伙伴们在一起玩耍，而是独自一人在校门口徘徊。 他说自己病了，看上去也确实像生病的样子。他装出若无其事的样子四处看着。其实，他真正关注的是那边的那条路。这时，杰夫·撒切尔跃入眼帘，汤姆喜上眉梢，他盯着看了一会，然后失望地转过身去。等杰夫走近，汤姆主动上前同他搭讪，想俟机套出有关贝基的情况，可是谈了一通却是白搭。汤姆只好等啊等啊，等得望眼欲穿。每当路那头出现了女孩子模样时，他都满心欢喜，等到近处一看，不是他要等的人，他马上恨得咬牙切齿。后来，路上踪影全无，他的希望破灭了，所以他闷闷不乐地步进空无一人的教室，坐在那里难过。这时，汤姆看见女孩的衣服从大门口飘进来，汤姆的心怦怦直跳，他马上跑出教室，像印第安人一样，开始登场表演。他叫着，笑着，你追我赶，甚至不顾摔断手脚，冒着生命危险跳过栅栏，前后翻个不停或者拿大顶。总之，凡是他能想到的逞能事情，他都做了。他一边做，一边偷眼看看贝基·撒切尔是不是看见了这一切。可是她好像一点也没看见，甚至连望一眼都没有。这可能因为她没有注意到他在那里。于是汤姆就凑近了一些，“冲啊！杀呀”地喊个不停。他跑着抓下一个男孩子的帽子就扔到教室的屋顶上，然后又冲向另一群孩子，弄得他们跌跌撞撞四散开去，自己也一下子摔在贝基面前，还差点把她绊倒。贝基转过身去，昂着头。
汤姆听见她说：
“哼！有的人自以为是，神气得很呢——尽是卖弄！”
Том пришел в школу до начала урока. Все заметили, что такие необычайные случаи повторяются за последнее время каждый день. И сегодня, как всегда в эти дни, вместо того чтобы играть с товарищами, мальчик околачивался на школьном дворе, у ворот. Отказываясь от игр, он объяснял, что ему нездоровится, и вид у него действительно был очень болезненный. Он притворялся, что смотрит по сторонам, но на самом деле все время смотрел на дорогу. Как только вдали показался Джефф Тэчер, Том просиял, но через минуту лицо его сделалось снова печальным. Когда Джефф вошел в ворота, Том подбежал к нему, всячески стараясь навести его на разговор о Бекки, но тот был туповат и не понял его намеков. Том все ждал и ждал, проникаясь надеждой всякий раз, как вдали показывалось развевающееся платьице, и всем сердцем ненавидел ту, кому принадлежало оно, как только убеждался, что она не Бекки. Наконец платьица перестали показываться, и Том окончательно приуныл. Грустный и задумчивый, он вошел в пустой класс и уселся на свое место — страдать. В это время у ворот мелькнуло еще одно платье, и у Тома екнуло сердце. Миг — и он уже был во дворе, неистовствуя, как индеец: он кричал, хохотал, гонялся за мальчишками, прыгал через забор с опасностью для жизни, кувыркался, ходил на голове — словом, совершал всевозможные геройские подвиги, все время при этом поглядывая в сторону Бекки — смотрит ли она? Но она, казалось, не обращала на все это никакого внимания и ни разу не посмотрела в его сторону. Неужели она не замечает его? Он стал совершать свои подвиги поближе к ней. Он носился вокруг нее с боевыми криками, сорвал с кого-то кепку и забросил ее на крышу, врезался в толпу мальчишек, расшвырял их о разные стороны, растянулся на земле перед самым носом у Бекки и чуть не сбил ее с ног. Она отвернулась, вздернула нос и сказала:
— Пф! Некоторые воображают, что они интереснее всех… и всегда петушатся…
汤姆被说得脸直发烧。他爬起来，偷偷地溜了，一副垂头丧气、被斗败的样子。
Щеки у Тома вспыхнули. Он поднялся с земли и, понурый, раздавленный, медленно побрел прочь.